Старею. Взялась за мемуары

Наш Вишневый сад

…точнее, вишни там, вроде бы, не росли, зато росли – яблони, смородина, черноплодная рябина, клубника, крыжовник и коринка, она же ирга, а еще черемуха, на которую мы с братом любила залезать, и ёлки. Две высоченные ели, выросшие из одного корня буквой V, стояли прямо напротив крыльца, заглядывая в окна столовой на втором этаже, а еще одна – поменьше – в саду, где ее посадил дед в марте 1954 года, когда родился Сашка. Брат в этом доме вырос, и ёлка росла вместе с ним.

Мое первое в жизни воспоминание: я на заднем сиденье машины, за окном – сумерки и заснеженные поля, меня везут в Комарово. И следующее: комната в первом этаже дома, зеленый диван, на стене картина с кустами сирени (это на улице Халтурина-Миллионной, между зданием Ленэнерго и Мраморным дворцом, теперь там никакой сирени нет, зато есть парковка). И еще одно – летнее, возможно, более раннее: я стою в манеже возле тех самых ёлок и смотрю на дом.
( Read more... )

Старею. Взялась за мемуары

Наш Вишневый сад

…точнее, вишни там, вроде бы, не росли, зато росли – яблони, смородина, черноплодная рябина, клубника, крыжовник и коринка, она же ирга, а еще черемуха, на которую мы с братом любила залезать, и ёлки. Две высоченные ели, выросшие из одного корня буквой V, стояли прямо напротив крыльца, заглядывая в окна столовой на втором этаже, а еще одна – поменьше – в саду, где ее посадил дед в марте 1954 года, когда родился Сашка. Брат в этом доме вырос, и ёлка росла вместе с ним.

Мое первое в жизни воспоминание: я на заднем сиденье машины, за окном – сумерки и заснеженные поля, меня везут в Комарово. И следующее: комната в первом этаже дома, зеленый диван, на стене картина с кустами сирени (это на улице Халтурина-Миллионной, между зданием Ленэнерго и Мраморным дворцом, теперь там никакой сирени нет, зато есть парковка). И еще одно – летнее, возможно, более раннее: я стою в манеже возле тех самых ёлок и смотрю на дом.
( Read more... )

Старею. Взялась за мемуары

Наш Вишневый сад

…точнее, вишни там, вроде бы, не росли, зато росли – яблони, смородина, черноплодная рябина, клубника, крыжовник и коринка, она же ирга, а еще черемуха, на которую мы с братом любила залезать, и ёлки. Две высоченные ели, выросшие из одного корня буквой V, стояли прямо напротив крыльца, заглядывая в окна столовой на втором этаже, а еще одна – поменьше – в саду, где ее посадил дед в марте 1954 года, когда родился Сашка. Брат в этом доме вырос, и ёлка росла вместе с ним.

Мое первое в жизни воспоминание: я на заднем сиденье машины, за окном – сумерки и заснеженные поля, меня везут в Комарово. И следующее: комната в первом этаже дома, зеленый диван, на стене картина с кустами сирени (это на улице Халтурина-Миллионной, между зданием Ленэнерго и Мраморным дворцом, теперь там никакой сирени нет, зато есть парковка). И еще одно – летнее, возможно, более раннее: я стою в манеже возле тех самых ёлок и смотрю на дом.
( Read more... )

Прадед

Доктор Катерли был похоронен 22 октября 1950 года на Вязовой аллее Серафимовского кладбища.
Это я сегодня выяснила в Городском архиве захоронений на 1-й Советской. Вообще-то такие справки дают по свидетельству о смерти, но у нас оно не сохранилось, и документом послужила книга рассказов nkaterli с автографом, которую я подарила тетеньке-архивариусу.
В эти выходные хочу съездить, поискать могилу - вдруг от нее что-нибудь осталось.

Прадед

Доктор Катерли был похоронен 22 октября 1950 года на Вязовой аллее Серафимовского кладбища.
Это я сегодня выяснила в Городском архиве захоронений на 1-й Советской. Вообще-то такие справки дают по свидетельству о смерти, но у нас оно не сохранилось, и документом послужила книга рассказов nkaterli с автографом, которую я подарила тетеньке-архивариусу.
В эти выходные хочу съездить, поискать могилу - вдруг от нее что-нибудь осталось.

Прадед

Доктор Катерли был похоронен 22 октября 1950 года на Вязовой аллее Серафимовского кладбища.
Это я сегодня выяснила в Городском архиве захоронений на 1-й Советской. Вообще-то такие справки дают по свидетельству о смерти, но у нас оно не сохранилось, и документом послужила книга рассказов nkaterli с автографом, которую я подарила тетеньке-архивариусу.
В эти выходные хочу съездить, поискать могилу - вдруг от нее что-нибудь осталось.