Топот котов

Песенка о Робинзоне Крузо
[Апр. 17, 2007|05:22 pm]

Когда уплыла Пятница, Робинзон несколько суток просидел на мокром песке, молча глядя на горизонт. Молча, потому что попугай улетел вслед за ее лодкой, а разговаривать с рыбами он к тому времени еще не умел.
Через три, а может быть четыре, дня и столько же ночей Робинзон встал, отряхнул песок с плаща, забросил подальше в море плоский камешек и ушел в свою хижину.
Потом – позже, позже - были и другие: высокая, серьезная Среда, пухленькая смешливая Суббота, нежная Черепашка и еще разновеликие туземки с соседних островов - те, которым он забывал давать имена. Или не хотел, потому что все они, в конце концов, уплывали домой. Робинзон уже не ждал их по нескольку суток, чаще даже не выходил на берег проводить – зачем? Обняться возле хижины, незаметно перекрестить – море нынче беспокойное, корзинка фруктов в дорогу, пара незначащих слов на ее языке. И все.
Теперь иногда они его навещают. Одна была с выводком ребятишек, у старшего, вроде, кожа посветлее, чем у остальных – или показалось? – неважно, все равно день-два, и лодка отчалит от берега, еще на несколько лет.
Но Робинзон Крузо не жалуется на одиночество, ведь его остров включен во все модные туристические маршруты. Знаменитые художники, писатели и музыканты приезжают сюда за вдохновением, уставшие от дел бизнесмены - за покоем, молодожены – за красотой будущих детей. Гостеприимный хозяин, он показывает им свои владения, катает вокруг острова на плоту, играет на самодельной флейте, устраивает пикники и праздники с фейерверками, потом их отпуск заканчивается, и они уплывают, уплывают, уплывают домой на Большую землю. Которая, конечно, тоже остров, только больших размеров – ну а что не остров?
В тихую погоду, когда нет гостей, он приходит на берег океана и разговаривает с рыбами. Они, рыбы, самые лучшие собеседники - все разные и все одинаковые, как волны, они говорят шепотом и движутся бесшумно, и тоже, конечно, уплывают, но взамен приходят другие, такие же, поэтому нет ощущения, что они оставляют тебя навсегда

Песенка о Робинзоне Крузо
[Апр. 17, 2007|05:22 pm]

Когда уплыла Пятница, Робинзон несколько суток просидел на мокром песке, молча глядя на горизонт. Молча, потому что попугай улетел вслед за ее лодкой, а разговаривать с рыбами он к тому времени еще не умел.
Через три, а может быть четыре, дня и столько же ночей Робинзон встал, отряхнул песок с плаща, забросил подальше в море плоский камешек и ушел в свою хижину.
Потом – позже, позже - были и другие: высокая, серьезная Среда, пухленькая смешливая Суббота, нежная Черепашка и еще разновеликие туземки с соседних островов - те, которым он забывал давать имена. Или не хотел, потому что все они, в конце концов, уплывали домой. Робинзон уже не ждал их по нескольку суток, чаще даже не выходил на берег проводить – зачем? Обняться возле хижины, незаметно перекрестить – море нынче беспокойное, корзинка фруктов в дорогу, пара незначащих слов на ее языке. И все.
Теперь иногда они его навещают. Одна была с выводком ребятишек, у старшего, вроде, кожа посветлее, чем у остальных – или показалось? – неважно, все равно день-два, и лодка отчалит от берега, еще на несколько лет.
Но Робинзон Крузо не жалуется на одиночество, ведь его остров включен во все модные туристические маршруты. Знаменитые художники, писатели и музыканты приезжают сюда за вдохновением, уставшие от дел бизнесмены - за покоем, молодожены – за красотой будущих детей. Гостеприимный хозяин, он показывает им свои владения, катает вокруг острова на плоту, играет на самодельной флейте, устраивает пикники и праздники с фейерверками, потом их отпуск заканчивается, и они уплывают, уплывают, уплывают домой на Большую землю. Которая, конечно, тоже остров, только больших размеров – ну а что не остров?
В тихую погоду, когда нет гостей, он приходит на берег океана и разговаривает с рыбами. Они, рыбы, самые лучшие собеседники - все разные и все одинаковые, как волны, они говорят шепотом и движутся бесшумно, и тоже, конечно, уплывают, но взамен приходят другие, такие же, поэтому нет ощущения, что они оставляют тебя навсегда

Я об этом уже рассказывала, но очень давно. Пусть будет еще раз.

Лет тридцать назад был у меня приятель Сережа Оленюк - поэт, художник и алкоголик, страдавший печенью и язвой желудка. Он пил дешевый портвейн и закусывал таблетками. Я придумала ему молитву: "Нет бога, кроме аллохола, и тагомет - пророк его".

Однажды он сочинил стихотворение:

Возле кровати ночное ведро.
Крепко сжимаю я в пальцах перо.
Так начинается творческий путь
Тех, кто поэт, и кому не уснуть.

Но моя муза сидит на ведре,
Не замечая, что я при пере.
Зря я поставил ночное ведро!
Зря я чернила достал и перо!

- "Припере" - это вроде "подшофе"? - спросила я Сережу. И он с готовностью подтвердил.
Где-то он сейчас?

Хеппенинг: два проекта

Проект первый.
Один день в году объявляется Международным днем мата. Употребление матерной лексики разрешено везде: на улице, в прессе, по телевидению, с трибуны парламента, и т.д. В университетах проходят научные конференци, в школах - Уроки мата, на площадях - фестивали частушки. Проект финансируется за счет штрафов, которые будут взиматься в остальные дни за публичное употребление матерных слов.

Проект второй.
В вагон метро входит хорошо одетая пара с подносом, на котором лежит серебряная мелочь: рубли, двушки, пятерки. Вошедшие обращаются к пассажирам: "Дамы и господа! В метро много нищих. Часто мы не можем проявить милосердие, так как не имеем при себе мелких денег. Мы поможем вам выполнить свой долг перед неимущими". С этими словами они раздают деньги всем присутствующим, затем выходят. Затем входит нищий (важно, чтобы это был настоящий нищий, и чтобы это ни у кого не вызвало сомнения). Наблюдатель в вагоне может посмотреть, как пассажиры распорядятся полученной мелочью (но не комментировать то, что увидит!)