![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сочинила страшную сказку
О том, как важно читать инструкции
Один человек – назовем его Максимом Александровичем – побывал в одной экзотической стране и купил себе на базаре новый коврик для ванной. Коврик был мягкий и непромокаемый, зеленый, с пестрым ориентальным узором. Прилагалась к нему и инструкция на всех языках мира, в том числе и по-русски – так, как понимают наш язык у них на Востоке. «Толъко нижнее часть мытъя сухих», - было написано там мелким шрифтом, похожим на арабскую вязь.
Максим Александрович инструкцию читать не стал, а зря: догадайся он перевести ее с русского на фарси, с фарси на китайский, с китайского на арабский, с арабского - на санскрит, а с санскрита - обратно на русский, то понял бы, что производители коврика рекомендуют мыть его только с лицевой стороны, а изнанку мочить не советуют. С другой стороны, к чему ему эта информация? Всей уборкой в квартире занималась приходящая домработница (почему-то Максим Александрович не был женат).
Так что в один из своих приходов домработница коврик помыла. С обеих сторон. И, очевидно, плохо высушила, потому что после мытья он начал неприятно пружинить и чавкать под ногами. Максим Александрович проворчал что-то насчет диких гастарбайтеров – да и плюнул на это дело, тем более, что через пару дней чавканье прекратилось, зато начала пробиваться травка, зеленая, как сам коврик. Ступать на нее после душа было приятно, как на лужайку в летний день. «Вот что значит высокие технологии, - подумал Максим Александрович, - искусственный газон в квартире! В нашей стране до такого не скоро додумаются».
Однажды, вернувшись со службы, Максим Александрович застал в квартире непорядок: посреди прихожей красовалось ведро с водой, рядом стояла швабра с подсыхающей уже тряпкой, на спинке стула висела сумка домработницы и ее уличная одежда, которую она снимала, переодеваясь в халат для уборки. Самой домработницы нигде не оказалось…
Максим Александрович заглянул в кухню, в кладовку, в уборную – везде пусто. В ванной он обнаружил чудовищный хаос: носки и полотенца валялись на полу, полочка с зубными щетками и средствами для бритья обрушилась на дно ванны, края которой, к тому же, украшали смазанные отпечатки грязных пальцев. Из-под коврика расплывалось мокрое пятно, трава подросла и выглядела особенно свежей и сочной, между завитушками восточного орнамента заколосился камыш.
Матерясь про себя и вслух, Максим Александрович сбросил ботинки, вошел в ванную и принялся наводить порядок. Ступив на коврик, он вдруг снова услышал знакомое мерзкое чавканье. Трава спружинила, подалась под ногами, и тут он почувствовал, что провалился по щиколотку. Охваченный паникой, он пытался вырвать ногу, но черная жижа держала его крепко, затягивая все глубже и глубже - по колено, по пояс, сдавливая грудь и не давая дышать.
Перед мысленным взором Максима Александровича пронеслась вся его жизнь и кадры из фильма «А зори здесь тихие», из последних сил он ухватился за край ванны, подтянулся, отжался… и топь, уже готовая проглотить Максима Александровича, в последний раз хлюпнула разочарованно – и отпустила его на свободу.
Максим Александрович свалился в ванну, к разбросанным по ее дну зубным щеткам, бритвенным станкам, тюбикам, бутылочкам и флаконам. Несколько минут он лежал, успокаивая сердцебиение, потом нащупал под собой бутылку лосьона после бритья (на спирту), одним глотком осушил ее и только тогда решился взглянуть на коврик. Посреди зеленой лужайки зияло черное окно трясины, на глазах зарастая травой.
- ….твою мать! – сказал Максим Александрович. С этими словами он встал на дрожащие ноги, перегнулся через край ванны, ухватил коврик за ближайший угол и потянул на себя. Тот нехотя подался и с чавканьем и потрескиванием - рвались корни травы и камыша – отошел от пола. В ванну стекала ржавая вода, остро пахнущая тем, чем и должна была пахнуть – болотом. На его месте обнаружился пол – обычный пол из кафельной плитки, которая, разве что, слегка отливала зеленым в том месте, где лежал коврик.
Стараясь не ступать на эти зеленоватые квадратики, Максим Александрович выбрался из ванны и открыл кран, пустив горячую воду на то, что осталось от коврика. Тот быстро таял, распадаясь на клочки травы и губчатой коричневой массы. Внезапно из одного такого островка прямо на руку Максиму Александровичу вскочила маленькая синяя лягушка, что-то прощебетала на незнакомом языке, прыгнула обратно в воду и вскоре тоже пропала в воронке водостока, оставив на руке глубокий ожог в форме двойной подковы. Позже он прочел в Википедии, что это тропическое земноводное крайне ядовито и называется «листолаз ужасный». (Хотя злые языки утверждают, что слухи о своей исключительной ядовитости распускает сама лягушка для того, чтобы другие животные ее боялись и не пытались сожрать).
Максиму Александровичу повезло. Он не утонул в болоте, не получил разрыв сердца и не скончался от яда листолаза ужасного. Но через неделю за ним пришла полиция: родственники исчезнувшей домработницы показали, что в день своего исчезновения она должна была убирать в квартире Максима Александровича, чьи соседи также подтвердили, что видели ее утром того дня, отпирающей дверь. Вещи домработницы были найдены в квартире при обыске, а судебно-медицинский эксперт обнаружил на дне ванны следы серной кислоты, в которой, по версии следствия, и был растворен труп.
Максим Александрович получил пятнадцать лет строгого режима и сейчас отбывает наказание в одном из исправительно-трудовых учреждений Хакасии. Те, кто сидел с ним и вышел на волю раньше, рассказывают, что в заключении он принял буддизм и увлекся изучением восточных языков. Говорит, что теперь, если ему вдруг попадется какая инструкция, он непременно должен прочесть ее в подлиннике.
Один человек – назовем его Максимом Александровичем – побывал в одной экзотической стране и купил себе на базаре новый коврик для ванной. Коврик был мягкий и непромокаемый, зеленый, с пестрым ориентальным узором. Прилагалась к нему и инструкция на всех языках мира, в том числе и по-русски – так, как понимают наш язык у них на Востоке. «Толъко нижнее часть мытъя сухих», - было написано там мелким шрифтом, похожим на арабскую вязь.
Максим Александрович инструкцию читать не стал, а зря: догадайся он перевести ее с русского на фарси, с фарси на китайский, с китайского на арабский, с арабского - на санскрит, а с санскрита - обратно на русский, то понял бы, что производители коврика рекомендуют мыть его только с лицевой стороны, а изнанку мочить не советуют. С другой стороны, к чему ему эта информация? Всей уборкой в квартире занималась приходящая домработница (почему-то Максим Александрович не был женат).
Так что в один из своих приходов домработница коврик помыла. С обеих сторон. И, очевидно, плохо высушила, потому что после мытья он начал неприятно пружинить и чавкать под ногами. Максим Александрович проворчал что-то насчет диких гастарбайтеров – да и плюнул на это дело, тем более, что через пару дней чавканье прекратилось, зато начала пробиваться травка, зеленая, как сам коврик. Ступать на нее после душа было приятно, как на лужайку в летний день. «Вот что значит высокие технологии, - подумал Максим Александрович, - искусственный газон в квартире! В нашей стране до такого не скоро додумаются».
Однажды, вернувшись со службы, Максим Александрович застал в квартире непорядок: посреди прихожей красовалось ведро с водой, рядом стояла швабра с подсыхающей уже тряпкой, на спинке стула висела сумка домработницы и ее уличная одежда, которую она снимала, переодеваясь в халат для уборки. Самой домработницы нигде не оказалось…
Максим Александрович заглянул в кухню, в кладовку, в уборную – везде пусто. В ванной он обнаружил чудовищный хаос: носки и полотенца валялись на полу, полочка с зубными щетками и средствами для бритья обрушилась на дно ванны, края которой, к тому же, украшали смазанные отпечатки грязных пальцев. Из-под коврика расплывалось мокрое пятно, трава подросла и выглядела особенно свежей и сочной, между завитушками восточного орнамента заколосился камыш.
Матерясь про себя и вслух, Максим Александрович сбросил ботинки, вошел в ванную и принялся наводить порядок. Ступив на коврик, он вдруг снова услышал знакомое мерзкое чавканье. Трава спружинила, подалась под ногами, и тут он почувствовал, что провалился по щиколотку. Охваченный паникой, он пытался вырвать ногу, но черная жижа держала его крепко, затягивая все глубже и глубже - по колено, по пояс, сдавливая грудь и не давая дышать.
Перед мысленным взором Максима Александровича пронеслась вся его жизнь и кадры из фильма «А зори здесь тихие», из последних сил он ухватился за край ванны, подтянулся, отжался… и топь, уже готовая проглотить Максима Александровича, в последний раз хлюпнула разочарованно – и отпустила его на свободу.
Максим Александрович свалился в ванну, к разбросанным по ее дну зубным щеткам, бритвенным станкам, тюбикам, бутылочкам и флаконам. Несколько минут он лежал, успокаивая сердцебиение, потом нащупал под собой бутылку лосьона после бритья (на спирту), одним глотком осушил ее и только тогда решился взглянуть на коврик. Посреди зеленой лужайки зияло черное окно трясины, на глазах зарастая травой.
- ….твою мать! – сказал Максим Александрович. С этими словами он встал на дрожащие ноги, перегнулся через край ванны, ухватил коврик за ближайший угол и потянул на себя. Тот нехотя подался и с чавканьем и потрескиванием - рвались корни травы и камыша – отошел от пола. В ванну стекала ржавая вода, остро пахнущая тем, чем и должна была пахнуть – болотом. На его месте обнаружился пол – обычный пол из кафельной плитки, которая, разве что, слегка отливала зеленым в том месте, где лежал коврик.
Стараясь не ступать на эти зеленоватые квадратики, Максим Александрович выбрался из ванны и открыл кран, пустив горячую воду на то, что осталось от коврика. Тот быстро таял, распадаясь на клочки травы и губчатой коричневой массы. Внезапно из одного такого островка прямо на руку Максиму Александровичу вскочила маленькая синяя лягушка, что-то прощебетала на незнакомом языке, прыгнула обратно в воду и вскоре тоже пропала в воронке водостока, оставив на руке глубокий ожог в форме двойной подковы. Позже он прочел в Википедии, что это тропическое земноводное крайне ядовито и называется «листолаз ужасный». (Хотя злые языки утверждают, что слухи о своей исключительной ядовитости распускает сама лягушка для того, чтобы другие животные ее боялись и не пытались сожрать).
Максиму Александровичу повезло. Он не утонул в болоте, не получил разрыв сердца и не скончался от яда листолаза ужасного. Но через неделю за ним пришла полиция: родственники исчезнувшей домработницы показали, что в день своего исчезновения она должна была убирать в квартире Максима Александровича, чьи соседи также подтвердили, что видели ее утром того дня, отпирающей дверь. Вещи домработницы были найдены в квартире при обыске, а судебно-медицинский эксперт обнаружил на дне ванны следы серной кислоты, в которой, по версии следствия, и был растворен труп.
Максим Александрович получил пятнадцать лет строгого режима и сейчас отбывает наказание в одном из исправительно-трудовых учреждений Хакасии. Те, кто сидел с ним и вышел на волю раньше, рассказывают, что в заключении он принял буддизм и увлекся изучением восточных языков. Говорит, что теперь, если ему вдруг попадется какая инструкция, он непременно должен прочесть ее в подлиннике.
no subject
...А нельзя ли его досрочно отпустить? - и оправдать полностью.... Так хочется...*плачет*
no subject
После того, как М.А. посадили, исчезло еще несколько человек. За дело берется инспектор Цеткин, которому удается выяснить, что в каждой семье, где пропал человек, кто-то из родственников или знакомых недавно ездил в ту экзотическую страну. Инспектор Цеткин покупает путевку...
no subject
А путевку ей родственники М.А. пусть покупают, ибо неча...*тревожно щупает карман*. Или компартия той страны - в знак прежних заслуг.
no subject
Инспектор приезжает в ту страну и приходит на базар. Ее внимание привлекают эти коврики - на этикетке она видит знакомое изображение: двойную подкову, точно такую же, как след на руке М.А. от ядовитой лягушки. Знакомый деятель рабочего движения приводит Клару на завод, где делают коврики. Оказывается, это военный завод...
no subject
no subject
Все это предстоит выяснить инспектору Цеткиной в следующих главах нашей книги.
no subject
Когда издавать будем?*деловито*
no subject
no subject
Но ему ж передали другой коврик - самолет? Не без помощи Цеткиной, разумеется.
Так что насчет издавать когда?*нетерпеливо стучит пяткой"
no subject
no subject
А назвать эту историю надо: "Болотное дело инспектора Цеткиной".